СЕРГЕЙ КАЛУГИН И "ДИКАЯ ОХОТА"  --  "Nigredo" (p)1994
          ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
-------------------------------------------------------------------------

    1. СОНЕТ N1
    2. РАССКАЗ КОРОЛЯ-ОНДАТРЫ О РЫБНОЙ ЛОВЛЕ В ПЯТНИЦУ
    3. СОНЕТ N2
    4. ТАНЕЦ КАЗАНОВЫ
    5. ЛУНА НАД КАРМЕЛЕМ
    6. СОНЕТ N3
    7. ВОСХОЖДЕНИЕ ЧЕРНОЙ ЛУНЫ
    8. СОНЕТ N4
    9. РАДОСТЬ МОЯ
-------------------------------------------------------------------------

В январе 1994 года был записан CD "Nigredo".
В записи участвовали музыканты:
Сергей Калугин      - акустические гитары, вокал
Александр Косорунин - перкуссия
Анастасия Гронская  - клавишные
Михаил Рыжов        - виолончель
Ольга Арефьева      - хор
Юрий Лопатин        - ребек, варган, флейты
Гарик Смирнов       - второй вокал
Владимир Тараненко  - лидер-гитара, бас, ритм-компьютер
Сергей Томилин      - лидер-гитара


     - Что такое Дикая Охота?
     - Это  образ  из  скандинавского  и германского  фольклора.
Где-то  с  образом  Дикой  Охоты  связывалось  полярное  сияние.
Выражаясь достаточно заумно, это амбивалентный образ - то есть с
одной стороны под Дикой Охотой подразумевались души, следующие в
Ад,  и  их  проводник  назывался  Дикий Охотник. Эта самая Дикая
Охота  ужасная с диким воем и гиканьем проносилась в темном небе
над   средневековой   Германией.  Вообще  образ  очень  древний,
уходящий   в   мглу   столетий.   Существовала   и  христианская
трактовка   этого   образа,   и   в   христианстве  этот  символ
толковался  наоборот,  как  достаточно  светлый  -  образ Дикого
Охотника часто связывался с королем Артуром.

                                               С. Калугин




        СОНЕТ N1
        --------

Мой голос тих. Я отыскал слова
В пустых зрачках полночного покоя.
Божественно пуста моя глава
И вне меня безмолвие пустое.
Скажи, я прав, ведь эта пустота
И есть начало верного служенья,
И будет Свет, и будет наполненье
И вспыхнет Роза на груди Креста.
Но нет ответа. Тянется покой.
И кажется, следит за мной другой.
Внимательно и строго ожиданье.
И я уже на грани естества
И с губ моих срываются слова,
Равновеликие холодному молчанью.


        РАССКАЗ КОРОЛЯ-ОНДАТРЫ О РЫБНОЙ ЛОВЛЕ В ПЯТНИЦУ
        -----------------------------------------------
Am           C
Я видел небо в стальных переливах
  G                 Am
И камни на илистом дне
Am                C
И стрелы уклеек, чья плоть тороплива,
  G                      Am
Сверкали в прибрежной волне

Dm                  F
И еще было море, и пенные гривы
   C                  Dm
На гребнях ревущих валов
Am          C           G     Am
И крест обомшелый, в объятиях ивы,
     F       G         Am
Чьи корни дарили мне кров.

А в странах за морем, где люди крылаты,
Жил брат мой, он был королем
И глядя, как кружатся в небе фрегаты,
Я помнил и плакал о нем.

Am           G       Am           G
Брат мой, с ликом птицы, брат с перстами
  Am
девы,
   G
Брат мой!
Брат, мне море снится, черных волн
напевы,
Брат мой

В недоброе утро узнал я от старца
О Рыбе, чей жир - колдовство
И Клятвою Крови я страшно поклялся
Отведать ее естество.

А старец, подобный столетнему вязу,
Ударил в пергамент страниц -
"Нажива для рыбы творится из глаза -
Из глаза Властителя Птиц".

Брат мой, плащ твой черный
Брат мой, стан твой белый
Брат мой, плащ мой белый
Брат мой, стан мой черный
Брат мой!

Брат мой, крест твой в круге
Брат, круг мой объял крест
Брат мои, крест мой в круге
Брат, круг твой объял крест
Брат мои!

Я вышел на скалы, согнувшись горбато
И крик мой потряс небеса -
То брат выкликал на заклание брата,
Чтоб вырвать у брата глаза

И буря поднялась от хлопанья крылий -
То брат мой явился на зов
и жертвенной кровью мы скалы кропили,
И скрылись от взора Богов

Брат мой, взгляд твой черный
Брат мой, крик твой белый
Брат мой, взгляд мой белый
Брат мой, крик мой черный
Брат мой!

Брат, где твой нож - вот мой,
Брат, вот мой нож, твой где
Брат, где нож твой - вот мой
Вот мой нож, мой брат, мой...
Брат мой!

И битва была, и померкло светило
За черной грядой облаков
Не знал я, какая разбужена Сила
Сверканием наших клинков

Не знал я, какая разбужена Сила
Сверканием наших клинков
И битва кипела, и битва бурлила
Под черной грядой облаков!

Am                         G
Чья клубится на востоке полупризрачная
 Am
тень?
Am                        G
Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь
  Am
и день?
Dm                         C
Кто шестом коснулся неба, кто шестом
          Dm
проник до дна?
Am                        G
Чьим нагрудным амулетом служат Солнце
    Am
и Луна?

Се, грядущий на баркасе по ветрам
осенних бурь,
Три зрачка горят на глазе, перевернутом
вовнутрь
Се, влекомый нашей схваткой
правит путь свой в вышине
и горят четыре зрака на глазу, что зрит
вовне...

И рухнул мне под ноги брат обагренный,
И крик бесновавшихся птиц
Метался над камнем, где стыл
побежденный
Сочась пустотою глазниц.

И глаз наживил я, и бросил под глыбу.
Где волны кружатся кольцом -
Удача была мне, я выловил Рыбу
С чужим человечьим лицом

Я рыбы отведал, и пали покровы,
Я видел сквозь марево дня,
Как движется по небу витязь багровый,
Чье око взыскует меня

Ладони я вскинул - но видел сквозь руки,
И вот мне вонзились в лице
Четыре зрачка на сверкающем круге
В кровавом и страшном кольце

И мысли мне выжгло, и память застыла,
И вот, я отправился в путь
И шел я на Север, и птица парила,
И взгляд мой струился как ртуть

Я спал под корнями поваленных елей,
А ел я бруснику и мед
Я выткал надорванный крик коростеля
Над зыбью вечерних болот

И в странах бескрайнего льда и заката.
Где стынет под веком слеза,
Пою я о брате, зарезавшем брата
За Рыбу, чья пища - глаза...

октябрь 1992



        СОНЕТ N2
        --------

Равновеликие холодному молчанью
Струились реки посреди равнин.
Я плыл по рекам, но не дал названья
Ни берегу, ни камню средь стремнин.
Я проходил, я рекам был свидетель,
Я знал завет - не выносить суда.
И я не осквернил вопросом рта,
И ничего сужденьем не отметил.
Лишь дельты вид мне отомкнул уста,
Я закричал, и гулко пустота
Слова мои разбив об острова,
Откликнулась бездонным тихим эхом.
Я слышал крик, и понимал со смехом -
Слова мертвы. Моя душа мертва.


        ТАНЕЦ КАЗАНОВЫ
        --------------

Слабый шорох вдоль стен
Мягкий бархатный стук
Ваша поступь легка -
Шаг с мыска на каблук
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой мазутной

Любопытство и робость
Истома и страх
Сладко кружится пропасть
И стон на губах -

Так замрите пред мертвой витриной,
где выставлен труп мой.

Я изрядный танцор - прикоснитесь
желаньем,
я выйду

Обратите внимание - щеголь, красавец и
фат
Лишь слегка потускнел мой камзол.
изукрашенный пылью
Да в разомкнутой коже оскалиной кости
блестят.

на стене молоток -
Бейте прямо а стекло
И осколков поток
Рухнет больно и зло

Вы падете без вывертов - ярко, но просто,
поверьте.

Дребезг треснувшей жизни
Хрустальный трезвон
Тризна в горней отчизне
Трезво взрезан виссон
Я пред Вами, а Вы предо мной - киска,
зубки ощерьте

И оркестр из шести богомолов ударит в
литавры
Я сожму Вашу талию в тонких костлявык
руках
Первый танец - кадриль,
на широких лопатках кентавра
Сорок бешеных па по-над бездной,
чье детище - мрак.

Кто сказал Казанова не знает любви -
тот не понял вопроса

Мной изведан безумный полет на хвосте
перетертого троса

Ржавый скрежет лебедок и блоков -
мелодия бреда

Казанова. прогнувшись, касаткой ныряет в
поклон
менуэта

За ключицу держитесь -
Безудержный пляс

Не глядите в замочные скважины глаз
Там, под крышкою черепа, -
пыль и сушеные мухи

Я рукойй в три кольца обовью Ваш каркас
а затем куртуазно отщелкаю вальс
Кастаньетами желтых зубов
Возле Вашего нежного уха.

Нет дороги назад - перекрыта и взорвана
трасса
И не рвитесь из рук - время криво,
и вряд ли право

Серный дым заклубился - скользим по
кускам
обгорелого мяса
Вдоль багряных чертогов Властителя Века
Сего.

Что Вы вздрогнули, детка. -
Не Армагеддон.
Это яростный рев
Похотливых валторн

В честь одной безвозвратно погибшей.
хоть юной, особы.
и не вздумайте дернуть
Крест-накрест рукой
Вам же нравится пропасть -
Так рвитесь за мной
Будет бал в любострастии ложа
из приторной сдобы.

Плошки с беличьим жиром во мраке
призывно мерцают

Канделябры свихнувшейся, пряной,
развратной любви

Шаг с карниза, рывок на асфальт.
где червем отмокает

Прах решенья бороться с вакхическим
пульсом
в крови

Кто сказал -
Казанова чарует лишь с целью маневра ?
Мне причастен пикантный полет
на хвосте перетертого нерва
Мои напор сокрушит Гималаи и гордые
Анды
В монотонной свирепости черной и злой
сарабанды

Треск разорванной ткани
Бесстыдная мгла
В обнаженной нирване
Схлестнулись тела
Шорох кожистых крыл - нас баюкают
ангелы ночи
диким хмелем обвейся
И стыло смотри
как заезда эдельвейса
Раскрылась внутри
Как вибрирует в плеске соития мой
позаоночник

Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на
дороге
Там пришли за тобой , только это до
времени ждет
Ты нагая взойдешь на разбитые черные
дроги
И безумный возница оскалит ликующий
рот
Леденяще и скупо
Ударит Луна
Содрогнется над крупом
Возницы спина
Завизжат на дорожных камнях
проступившие лица
В тусклых митрах тумана
Под крыльями сна
Расплетут пентаграмму
Нетопырь и Желна
И совьют на воздусях пылающий бред
багряницы

Но не помни об этом
в упругом пьянящем экстазе
Выпестовывай сладость
мучительной влажной волны
Звезды рушатся вбок,
лик ощерен и зверообразен
Время взорвано зверем и взрезана кровля
спины

Кто сказал "Каэанова расчетлив. -
тот врет неумело
Я люблю безоглядно врастать
в прежде чуждое тело
Полночь, руки внутри,
скоро сердце под пальцами брызнет
Я пленен сладострастьем полета
на осколке взорвавшейся жизни!

Снова - шорох вдоль стен
Мягкий бархатный стук
Снова поступь легка -
Шаг с мыска на каблук
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой мазутной
Любопытство и робость
истома и страх
Сладко кружится пропасть
И стон на губах
Подойдите. - Вас манит витрина,
где выставлен труп мой...

ноябрь 1990 - январь 1991


        ЛУНА НАД КАРМЕЛЕМ
        -----------------

         Памяти Фарруха Балсара

Ночь на краю волшебства-
Ветер пьян от Луны,
Воздух полон жасмина.
Мальчик, уйдем, естества
Отлучимся неслышно.
Как мать от уснувшего сына.

Шаг сторожек, и тени,
И факел, что плещет тюльпаном...
Луч надежды, скользнув по губам
Горло сдавит арканом
Дай мне взгляд - я тобою пленен.
Дай мне руку - я таял облаткой
а твоей воспаленной гортани...

Жизнь слепила погоней
В потоке расплывшихся истин
Ты ведь так и не понял
Какой в этом смысл - бери,
Я даю тебе смысл

Так прими, проколи мне хребет копием
Почерпни меня лжицей
Пролей мою душу
В прогорклые соты столетий -
Холод и Пламень! -

Веруй, пусть вырвана воля из вен,
Но артерия вымокла кровью
И каплями кормит грудину и Камень.
Пронзенный, стучащийся Камень
Боль! Воды бредят пролиться вовне
Но преграда при устье легла
Сон твой тягостно влажен и сладок
Вверх,
на взметнувшейся к звездам волне
Что пролиться вовне не смогла
Распадайся на взвесь и осадок!..

Тихо плывем над Землей.
под бесплотною, нервной стопой
Не преклонятся травы...
Мальчик, я болен тобой.

Я веду тебя тропами ветра
Сквозь кроны дубравы
Мы у грани могущества, мальчик,
мы в жерле погони
И не лги, что ты волен и свят -
Ты пленен и неволен.
Я раскрыл пред тобой небосвод!
Времена изменяют свай ход -
Посмотри на ладони...

Беспредельная сладость свободы
Отринуть свободу
Лишь во властном объятии
Солнцем пронизанных рук
Ты пройдешь
За хрустальные своды

О, ты прав, эти пальцы так больно тонки,
Но смотри - обнажаю предплечье -
ты видишь?
Расплавленным блеском
Обвил мне запястье
Браслет саламандры
Там, внизу,
У излучины мертвой реки,
Тростниковою флейтой на черном песке
Мной начертана ветвь олеандра,
Бьется пламя в пантакле меандра -
Прочь! В этом пламени - морока плен,
Это магия рвется из рук,
Трепеща в переливах сапфира
Ночь! Адаманты на черном крыле
Путь изогнут, как царственный лук,
Пронизав средоточие мира!..

Холодно плыть за чертой
Отвергаясь блаженства и славы
Во имя незнанья
Все, что могло быть тобой
Стало тенью Того,
В Ком ты начал свое опознанье.
Времена расступаются, мальчик,
Ступи на дорогу.
Раскаленною точкой в луче
Приближайся к чертогу
Твой Жених полон страсти и ждет,
Ты стремителен, ты у ворот,
Ты стоишь у порога...

О, какими потерями, мальчик,
Ты шел к обретенью!
Беспощаден полет,
Как томительно-сладко бы было
Отдаться паденью,

Убежать, раствориться в животном тепле,
На века позабывши о Том,
Кто возлюблен,

Чей лик - за покровами тьмы,
В Ослепительном Мраке...

Мальчик, начни продвиженье во мгле.
Стань стрелою, пробившей доспех,
будь свиреп и бесстрашен в атаке -
О слиянье в мистическом браке!

Свет! Распаденье сферических тел,
И космический ветер взорвал твою грудь
Клочья снов разметав по вселенной!
В Свет, за отмеренный твари предел!
Обнажилась предмирная суть -

Ты есть Он, только Он Изреченный...

Прим.: В финале песни использованы
фрагменты 17-го псалма и
стихотворения испанского
монаха и поэта-мистика XVI в.
Св. Иоанна Креста.


        СОНЕТ N3
        --------

Я не ищу пред небом оправданья.
Я начинаю призрачный разбег.
В священной эпилепсии камланья
Нетопырем кружусь над гладью рек.
Я проницаю горы и лощины,
Я различаю сущности стихий,
Схлестнувшиеся в танце теургий,
И каждый миг являющие Сына.
Се время правды. Суть обнажена,
И льется в полночь полная Луна,
И плоть моя не властна надо мной,
И пламя звезд сквозь призму вечных вод
Пронзает ночь и дарит мне полет
Над опьяненной ливнями землей.


        ВОСХОЖДЕНИЕ ЧЕРНОЙ ЛУНЫ
        -----------------------

Из-за дальних гор, из-за древних гор
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.

Белый дрок в костер, бересклет в костер
Над обрывом стою -
Боги! Боги! Как берег крут!

Мертвой свастикой в небе орел повис
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра

Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувстововал то, что я знаю с весны
-
Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны.

Я когда-то был молод - так же, как ты.
Я кадил Путем Солнца - так же, как ты.
Я был Светом и Сутью - так же, как ты.
и был Частью Потока - так же, как ты!

Но с тек пор, как Она подарила мне взор
Леденящие вихри вошли в мои сны
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны

Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой

А ночами я плакал, и бил себя в грудь.
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным
толчком
Проникает все глубже, да в самую суть
Беспощадный, холодный осиновый тол

Бог мой, это не ропот - кто вправе
роптать,
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,
Я хочу просто страшно, неслышно сказать
-
Ты не дал, я не принял дороги иной,

И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины
-
Оттого я пришел сюда петь и плясать
В восходящих потоках сияния
Черной Луны !

Я пришел сюда из-за дальних гор
Ибо ныне я знаю, что делать с собой
В шесть сторон кроплю, обхожу костер
Подношу к губам горьких трав настой

Бог мой! Свастикой в небе орел повис
Под крылом, крича, умирают ветра,
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим, невидимым черным лучам

Ведь в этом мире мне нечего больше
терять
Кроме мертвого чувства предельной вины
Мне осталось одно - это петь и плясать
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны.

октябрь 1992



        СОНЕТ N4
        --------

Над опьяненной ливнями землей
Царят седые призраки тумана.
И вечер тих настолько, что порой
Я слышу плачь далекой флейты Пана.
Бреду рекой. По горло в тростниках.
Сам плачу от покоя и бессилья.
А лунный свет лежит епитрахилью
В крестах поденок на моих плечах.
И ветви ив касаются волны,
И каждое мгновенье тишины
Стремительно, как тень бегущей лани.
И преломлен речною глубиной
По темным водам шествует за мной
Агат Луны, томительно туманен.


        РАДОСТЬ МОЯ
        -----------

         Игорю Ускову, художнику

Радость моя, вот и все.
Боль умерла на рассвете
В нежных перстах облаков
Розовым шелком струится
Еще не родившийся день.

Вздох мой, как стало легко!
Воздух вливается в окна,
Время. Мы вышли из дома,
Мы стоим над обрывом,
Встречая рассвет.

Радость моя, вот и все,
Боли отныне не будет
Золотом плавятся горы
И вспыхнули реки -
Осанна -
И солнце взошло.

Свет пронизал нас насквозь!
Мы прозрачны для света!
Мальчик, ты понял, что стало с тобой
В это утро? Ты понял...

Что ж, скоро ветер окрепнет и мы
Навсегда оттолкнемся от тверди.
Мы ворвемся на гребне волны
В ледяное сияние смерти...

Радость моя, мы летим!
Выше, и выше, и выше,
Города проплывают под нами
И птицы с ликующим криком
Взмывают под самое небо
Прощаясь с тобой...

Все для тебя в этот день!
Горы, и реки, и травы,
Это утро - последний подарок Земли
Так прими его в Вечность с собой!

Плачь, мы уходим отсюда, плачь,
Небеса в ледяной круговерти,
Только ветер, сияние, плачь,
Ничего нет прекраснее смерти!

Плачь, слышишь - Небо зовет нас, так
плачь,
С гулом рушатся времени своды,
От свободы неистовой плачь,
Беспредельной и страшной свободы!

Плачь, мы уходим навеки, так плачь,
Сквозь миры, что распались как клети
Эти реки сияния! Плачь!
Ничего нет прекраснее смерти!

март 1993


             Music Station. 2:464/255@fidonet